Привычная к походному образу жизни Уильям собиралась в обратный путь, вопреки личному опыту и здравому смыслу, как на добрый год дороги, не брезгуя ни единой возможностью пополнить и без того нескудные запасы. Её спутник заунывным назойливым голосом предрекал несметное количество бед, в число которых входила не только угроза стать добычей для диких зверей и враждебно настроенного местного населения, но и быть заживо погребенными под тонной провианта, материального ресурса и прочей ненужной клади. Норфолк, в меру своей воспитанности, демонстративно игнорировала вынужденного товарища и с присущими ей от рождения гордостью и упорством запихивала в неистово трещащий по швам вещевой ранец очередной кожаный сверток. Меньшую — по мнению самой девушки — толику неприятностей доставляли книги, мимо которых капитан не могла пройти, как ребенок мимо блестящей расшитой игрушки. Парочку она сменила у странствующих торговцев на подступах к Альструму, чем изрядно утяжелила заплечную торбу, которой временами норовила приложить соратника по военному делу в целом и несчастью в частности. Ещё несколько штук было найдено и спасено из рук алчных лавочников, которые использовали их в качестве подставок для изрядного вида мушкетов, обделить вниманием которых не сумел уже Андреас, а последние три оказались забыты прошлыми постояльцами комнаты. Теперь каждый том был старательно и почти что любовно обернут в плотную холщовую ткань и мирно покоился на дне сумки, ожидая часа, когда наконец сможет занять свое законное место на книжной полке.
Столичный замок встретил военных во всем своем великолепии. Желающих поприветствовать капитанов нашлось предостаточно. Большая часть всеобщего внимания — по большей части женского — была предсказуемо прикована к мужчине, которого этот факт нисколько не удручал, чем Уильям не преминула воспользоваться. Затеряться в толпе она всегда умела. Попутно обмениваясь с добрыми друзьями и просто знакомыми лицами парочкой дежурных фраз, капитан гвардии добралась до своей комнаты, дверь в которую моментально захлопнулась за её спиной. Послышался приглушенный вздох облегчения. Да, она уже успела чертовски соскучиться по этому месту, где повсюду царил идеальный беспорядок, высились стопки неаккуратно сложенных бумаг и витали столбики домашней пыли. Как бы плохо ни уживались здесь две своенравные хозяйки, ни одну, даже с вечной аллергией на другую, выжить не удавалось.
Опустившись на белые простыни, — которые настойчиво тянули прилечь, но девушка мужественно сопротивлялась — она начала неторопливо справляться с вещевыми мешками. Те, что доверху были наполнены кожей свежей выделки и другими интересными материалами — их торговцы так любят наперебой расхваливать в глазах гостей — почти сразу были отброшены в сторону, позже ещё будет время полюбоваться на них и куда-нибудь приспособить. А вот книги заслуживали отдельного внимания. В спальне капитана гвардии по слухам вообще была самая странная личная библиотека во всем замке. Здесь при должном усердии можно было найти самые абсурдные издания, от трактата о целебных свойствах цветущих растениях Озёрного края до раритетных дневников искателей приключений, которые пачками продают передвижники. За всем этим великолепием Уильям могла пропадать часами. Правда сейчас мысли неустанно возвращались к недавним событиям в равнинном городе. Ненавидеть этого человека становилось всё сложнее...
— Капитан! Виллия...! — Девушка резко подняла голову и несколько раз моргнула. Перед ней, еле держась на ногах, стоял взмыленный Джеймс. Лейтенанта била мелкая дрожь и взъерошен он был больше, чем обычно. Что-то подсказывало Уильям, что причиной было отнюдь не трепетное дружеское волнение, побуждённое её долгожданным приездом. — Посол...я...мы...я пытался!...
Капитан вслушивалась в бессвязную речь своего подчиненного, которая лилась из него хаотичным потоком, и с каждым новым словом ощущала, как новое странное чувство продирается наружу холодными когтями сквозь узкое горло...
— Перчатку поймал Андреас! — Страх. Непонятный и абсурдный, который тут же заставил её сорваться с места.